[hide][/hide]

М.Л. Гаспаров да определил достоинство перевода ‘Илиады’ Вересаева: ‘Для человека, обладающего вкусом, не может водиться сомнения, что перевод Гнедича неизмеримо больше дает понять и почувствовать Гомера, чем более поздние переводы Минского и Вересаева. Но перевод Гнедича труден, он не сгибается до читателя, а требует, что бы лектор подтягивался до него; а это не всякому читателю по вкусу. Каждый, который преподавал античную литературу на первом курсе филологических факультетов, знает, что студентам В любое время рекомендуют учить ‘Илиаду’ по Гнедичу, а студенты тем не менее в большинстве читают ее по Вересаеву. В этом и сказывается отличие переводов русского Гомера: Минский переводил для неискушенного читателя надсоновской эпохи, Вересаев — для неискушенного читателя современной эпохи, а Гнедич — для искушенного читателя пушкинской эпохи’.

[hide][/hide]

М.Л. Гаспаров да определил достоинство перевода ‘Илиады’ Вересаева: ‘Для человека, обладающего вкусом, не может являться сомнения, что перевод Гнедича неизмеримо больше дает понять и почувствовать Гомера, чем более поздние переводы Минского и Вересаева. Но перевод Гнедича труден, он не сгибается до читателя, а требует, что бы чтец подтягивался до него; а это не всякому читателю по вкусу. Каждый, который преподавал античную литературу на первом курсе филологических факультетов, знает, что студентам В любое время рекомендуют учить ‘Илиаду’ по Гнедичу, а студенты тем не менее в большинстве читают ее по Вересаеву. В этом и сказывается различие переводов русского Гомера: Минский переводил для неискушенного читателя надсоновской эпохи, Вересаев — для неискушенного читателя современной эпохи, а Гнедич — для искушенного читателя пушкинской эпохи’.